19.05.2005 "Кто нас выводит в мастера". Сергей Яновский

Бывают ли ситуации, когда к шахматному тренеру относятся как к футбольному – выигрывает игрок, проигрывает тренер?

Тренер всегда несет ответственность за результат. Это критерий его работы, все остальное – лирика. Дополнительных факторов достаточно много, но от результатов учеников никуда не деться.

Всех шахматных наставников можно условно разделить на 3 группы, в рамках которых заметно разнятся цели и методы работы. Во-первых, это тренеры "любителей", находящихся на ранних этапах развития мастерства, во-вторых, тренеры "юных профессионалов", в-третьих, тренеры сильных гроссмейстеров вплоть до уровня матча на первенство мира. В чем специфика работы в каждой из этих групп? Может ли один и тот же человек быть успешен во всех?

Теоретически, безусловно, хороший тренер может быть успешен в каждой категории, хотя у них есть свои специфические черты. Шахматисты высокого класса – это уже сформировавшиеся личности. Им нужен, скорее, секундант, который помогает избрать оптимальную стратегию на данное соревнование, советует, какой играть дебют и так далее. Очень важна роль секунданта в организации оптимального психологического климата в команде, помощь в создании комфортного для игрока психологического состояния и умение правильно переживать как поражения, так и победы. Успешное выступление тоже иногда забирает много эмоций, и возникает проблема сохранить силы для дальнейших партий. Еще тренер может помогать шахматистам высокой квалификации в тренировке каких-то элементов, просто подбирая позиции для решения. Но это уже роль вспомогательная. В 90% случаев этим специфика высшей категории, где тренер уступает ученику в практической силе, и ограничивается, поэтому в глобальном смысле настоящая тренерская работа – это две первые категории.

Очень важен психологический контакт тренера и ученика. В восточной культуре любое обучение идет в результате личного общения. Будь то йога, карате или философия – все базируется на передаче знаний в ходе личного контакта. Если человек способен на такую передачу и настроен на общение с людьми, готовыми воспринять предмет, то он добьется успеха.

В прессе часто встречаются высказывания типа "просмотрев несколько партий этого шахматиста, я понял, что он очень талантлив". Что именно может являться основанием для признания высокого потенциала того или иного игрока?

Талант проявляет себя в очень многих моментах. Это вещь, которую очень трудно формализовать, но которая себя проявляет, как мне кажется, прежде всего в нестандартных реакциях. В ходах, которым в принципе довольно сложно научить. Талантливые шахматисты, обрабатывая большой массив информации, доходят до выводов, которые тренер в чистом виде им дать не может. Когда человек показывает нестандартный подход к оценке позиции, в этом случае можно говорить о таланте.

Есть ли критический возраст, после которого, начав серьезное обучение шахматам, уже невозможно добиться серьезного успеха?

Я, честно говоря, отношусь к этому с сомнением. Считаю, что жестких рамок не существует. Долголетие таких выдающихся спортсменов, как Корчной, показывает, что даже в зрелом возрасте можно добиваться выдающихся результатов. Я считаю, что каждый человек реализует только небольшую часть своего потенциала, поэтому способность расти в шахматах зависит в большей степени от уровня мотивации, личных качеств. Я бы воздержался от того, чтобы ставить какие-то ограничения. По моему мнению, жестких рамок не существует.

Другое дело, что серьезный профессиональный спорт помолодел, приходится обрабатывать огромное количество информации, и, безусловно, детский мозг гораздо лучше к этому приспособлен. Любой 3-4-летний ребенок легко осваивает несколько языков, на которых с ним говорят дома родители. Кроме того, добившись успеха в юношеских шахматах, легче получить поддержку. Юниорам проще себя реализовать, для них создаются лучшие условия.

Расскажите о своей работе с Яном Непомнящим.

Я считаю Яна высокоодаренным шахматистом. У любого талантливого игрока есть свой взгляд на шахматы, и я стараюсь помочь ему развить его специфическое дарование. Для профессионального шахматиста важно быть сильной личностью, поэтому целый ряд аспектов связан с психологической подготовкой, спортивной подготовкой. Я стараюсь так строить подготовку, чтобы он сам управлял ею, а моя роль была вспомогательной. У него должно быть четкое представление о том, как строится эта работа...

Насколько велика доля работы над дебютом?

Дело в том, что на самом деле у профессиональных шахматистов большая часть работы так или иначе связана с дебютом, но серьезная работа простирается вплоть до изучения типичных окончаний. Все время надо быть в курсе дебютных разработок, поэтому работа над тактикой, стратегией, атакой, защитой, как правило, отталкивается от тех дебютов, которые в данный момент изучаются.

В шахматах есть тренерская элита?

Безусловно, есть выдающиеся тренеры, более серьезные и профессиональные, как и в любой другой области. В то же время, я встречал многих выдающихся тренеров, которые совершенно не принимали опыт друг друга, считали только свою методику единственно правильной. Я вообще не склонен к категоричности и считаю, что многие системы имеют право на существование. Для меня уровень тренера определяют в очень большой степени результаты его работы, причем я отношу к результатам не только шахматные достижения учеников, но и другие аспекты. Очень важно понимать, какое воздействие тренер оказывает на своих учеников. Бывает, что неплохие результаты сопряжены с колоссальным психологическим давлением на детей... Я высоко ценю воспитательную роль тренера. Шахматы – жесткий вид спорта, и очень печально видеть, как ребенок, вырастая, воспринимает не самые лучшие человеческие черты с подачи тренера, настраивающего его на победу любой ценой. Для меня это слишком большая цена. Моральные аспекты работы тренера тоже очень важны.

Спрашивал  Михаил Савинов

Материалы предоставлены Ассоциацией Шахматных Профессионалов (АШП)