e3e5.com
ВСЕ СТАТЬИ АВТОРА
ИНТЕРВЬЮ СЕКУНДАНТОВ В.КРАМНИКА - С.РУБЛЕВСКОГО И А.МОТЫЛЕВА
ИТОГО
«Я ВСЕ ПРЕКРАСНО ПОНИМАЮ...»
ВСЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
СУДЬБЫ, КОИМ МЫ НЕ СУДЬИ
ПРИБАВЛЕНИЯ В СЕМЕЙСТВАХ
«2.Кb1-a3 – ход на сложную борьбу»
КТО КОГО ОКОЛПАЧИТ?
ТУР ВЕСЕЛЫХ ФИГУР
УДАРИМ ГЛУШИЛКАМИ ПО БЕЗДОРОЖЬЮ И РАЗГИЛЬДЯЙСТВУ!
ОХОТА ПОБЕЖДАТЬ
БРАМС, БРАМС, БРАМС
А МОЖЕТ БЫТЬ, И НЕ РЕКА
ЧЕРЕПКИ ОТ НЕРАЗБИТОГО КУВШИНА
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Эксклюзивное интервью гроссмейстера С.Мовсесяна
И.Одесский. Катя + Надя + Лена +...
И.Одесский. Антисоветский характер
И.Одесский. ПРЯМАЯ РЕЧЬ.
Эксклюзивное интервью Е.Ковалевской.
C. Долматов: "Это не трагедия!"
И.Одесский. Жара, жарою, о жаре...
Репортаж из пресс-центра (6-й тур)
Репортаж из пресс-центра : ИТОГОВЫЙ МАТЕРИАЛ
Репортаж из пресс - центра (11 тур)
Репортаж из пресс-центра (9-й тур)
Репортаж из пресс-центра (8-й тур)
Репортаж из пресс-центра (7-й тур)
Репортаж из пресс-центра (5-й тур)
Репортаж из пресс-центра (4-й тур)
Репортаж из пресс-центра (3-й тур)
Репортаж из пресс-центра (2-й тур)
Репортаж из пресс-центра (1-й тур)
Репортаж из пресс - центра (10 тур)
ДОРОГОЙ МОЙ ЧЕЛОВЕК.
Нам отвечает Г.Каспаров
И.Одесский. ПРОФИЛАКТИКА – ГИМНАСТИКА УМА
И.Одесский. ТЕКТОНИЧЕСКИЙ СДВИГ
И.Одесский.АНГЛИЙСКАЯ МУТЬ НА РУССКИЙ ЛАД
И.Одесский. КОГДА НЕЛЬЗЯ, НО ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ.
И.Одесский. КРУГ ВТОРОЙ. СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО.
И.Одесский. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. "РЕДЕЕТ КРУГ ДРУЗЕЙ..."
И.Одесский. ФИНАЛ. ЧЕМ БОЛЬШЕ ЖЕНЩИНУ МЫ ЛЮБИМ...
И.Одесский. И ОПЫТ, СЫН ОШИБОК ТРУДНЫХ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ).
И.Одесский. ЖАРЕНОЕ СОЛНЦЕ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ.
И.Одесский. ...И ОПЫТ, СЫН ОШИБОК ТРУДНЫХ (не очень серьезная лекция в двух частях).
И.Одесский. ИГРА СЛОВ
И.Одесский. ЧЕТВЕРТЬФИНАЛЫ. "КАЖДЫЙ САМ ЗА СЕБЯ..."
И.Одесский. ПОЛУФИНАЛ. ЧУЖИЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ.
И.Одесский. ЛИФТ ВНИЗ НЕ ПОДНИМАЕТ
И.Одесский. КРУГ ПЕРВЫЙ. ПРОГРЕВОЧНЫЙ.
И.Одесский. ШУМ ЛЕДОКОЛА (Английская муть на русский лад – 2).

23.10.2006 ИНТЕРВЬЮ СЕКУНДАНТОВ В.КРАМНИКА - С.РУБЛЕВСКОГО И А.МОТЫЛЕВА

Сергей РУБЛЕВСКИЙ:
«Не в сказке сказать...»

 

– От всей души поздравляю с победой!
– Спасибо.
– Матч был настолько тяжелый и в какие-то моменты настолько отвратительный... В конце уже и верилось, и не верилось. А как все виделось изнутри?
– Собрался наш коллектив почти на два месяца: сперва месяц сборов, затем месяц здесь, в Элисте. Ладили настолько хорошо, что даже удивительно. Понятно, что в конце уже немножко надоели друг другу, но мы заранее, в первый же день договорились: настроение не портим друг другу при любом раскладе. И все прошло очень гладко.
– Как-то распределили обязанности? Я в одном из первых своих репортажей пытался домыслить, кто за что отвечает. Но не уверен, что все угадал. Как на самом деле было?
– Как у тебя профессия называется, тот тем и занимается. Повар варит, массажист свое дело делает. А мы над шахматами работаем. И внутри секундантской группы уже не разделяли обязанности, работали сразу все и над всем.
– Вместе по утрам не бегали?
– Да тут в теннис настольный – и то не каждый день получалось сыграть. Нет, не бегали... Гуляли вместе по вечерам – это да.

Экипаж машины боевой

– Если начистоту, после 9-й партии, которую «шеф» проиграл, вторую подряд, да еще без борьбы, черные мыслишки не посещали?
– Да не знаю... Все-таки была определенная уверенность, что Володя выиграет матч. Потому что до этого он пару партий сыграл на отбой, уровень был просто... никакой. Как средний мастер играл. И мы подумали даже: вот если проиграет пару партий, ничего страшного – сразу же начнет нормально играть. Потому что жизнь заставит.
Страшно было не за 9-ю, а как раз за предыдущую, 8-ю. Потому что белыми проиграл. Ситуация такая была, непонятная... Ну, если белыми проиграл, то вывод какой? Опасались, что он может так закрепоститься, что уже начнет белыми «отскакивать», играть на ничью. А он возьми да и следующую проиграй тоже. Я двух таких партий подряд вообще в его творчестве не припомню. Что это было-то вообще? Не знаю даже, как назвать. «Не в сказке сказать», как говорится.
– Тем более у команды могли черные мысли появиться. Ведь Топалов пер просто как танк.
– Так у Топалова с самого начала всего один шанс и был! Правильно, он пер как танк. Хорошо поработал перед матчем и попер. Некоторые вещи он очень хорошо за доской делает. На 100%. Но некоторые как не умел делать, так (по крайней мере, на том уровне, как Володя) и не научился! Это лично мое мнение, конечно.
Поэтому мы были уверены: если к Володе вернется его нормальная игра, он выиграет матч.
– В одном репортаже я писал, что Рублевский, несомненно, «душа команды». Все-таки после 9-й партии тебе пришлось какими-то внешахматными методами шевелить шефа? Растормошить, может, анекдот какой смешной рассказать?
– Да нет, честно говоря, он сам все сделал. Сам себя собрал. Ясно, что те две партии были, как говорится, «не его», и он сам должен был понять, что с ним творится.
– В чем же резерв? Ведь уже в следующей, 10-й партии, Крамник выглядел совершенно по-другому.
– А куда было деваться?
– Ну да.
– Уже «отстреливаться», опять играя на отбой, было нельзя. Надо срочно «боеветь», сравнивать счет. А тай-брейка мы изначально не боялись. Ну, еще на день матч продлился – всего и делов. А так я считал, что в «быстрых» шахматах у Володи даже больше шансов, чем в «классике». Потому что я знал, что из себя представляет Топалов в «быструшках», я с ним достаточно много играл. Надо было просто не перегореть, грамотно настроиться – и все. В победе я не сомневался.

 

Про уродов и людей

– Не могу не вернуться к событиям вокруг 5-й партии. Наверняка здесь, изнутри, ситуация виделась иначе, нежели там, «снаружи». Все-таки очень много людей – и каких людей! – советовали собирать чемоданы и уезжать поскорее. Карпов давал такой совет, Корчной. Говорили: да пропади он пропадом, этот матч! Раз началось такое свинство, надо уезжать – здоровье важнее любого титула.
Почему все-таки было принято решение продолжить борьбу?
– В принципе, это решение принял целиком и полностью один человек. Володя. Он сам все решил. Мы-то считали, что матч закончен. Даже не готовились к 6-й партии, потому что кому хочется бессмысленной работой заниматься?
– Понятно.
– А то, что не подали протест на результат 5-й партии – это наша ошибка, согласен. Невнимательно прочитали контракт. Но это тоже была, если можно так выразиться, нормальная человеческая реакция. Потому что когда с тобой так по-свински начинают обращаться, обо всем забываешь, конечно.
Более того. Володя был уверен, что 5-я все равно состоится. И мы нормально готовились. Утром нам передали: так и так, подан какой-то протест туалетный. Володя сказал: а, не берите в голову, так я играть не буду, в смысле, с закрытым туалетом, они его откроют, все будет нормально, так что давайте спокойно готовиться.
Он был уверен: ну, украдут минут 15-20, а дальше? А дальше туалет откроют, и партия начнется в обычном режиме. Не верил, что люди могут до такой низости опуститься.
– Если я тебя правильно понял, он в тот момент не понял, что «туалет» – это генеральная провокация.
– Да-да-да! Он считал: ну, партию вовремя не начнут, украдут времени у него немножко. А потом все будет нормально.
– Очень важный нюанс, на мой взгляд. Потому что ясно, что вы готовились к провокациям с той стороны, но не оценили, что эта – главная.
– Не оценили. Просто никто не мог поверить, никто не верил своим глазам. Думали, ну выйдет Володя, поговорит с главным судьей, скажет: что вы делаете, почитайте контракт, там все записано, вы-то куда смотрите? Откройте туалет и начнем партию. В чем проблема-то? Мы просто по-человечески не могли поверить, что «туалетную тему» можно так раздуть.

Лицом к лицу лица не увидать

– И вот в 5-й партии засчитано поражение, и решение Апелляционного комитета не в вашу пользу. Тем более должно было возникнуть простое человеческое желание хлопнуть дверью и на прощанье сказать: а, идите-ка вы куда подальше со своими туалетами и комитетами впридачу.
– А Володя решил продолжать матч. В принципе, правильно, наверное.
– Ну, сейчас-то можно сказать, что правильно. А если бы проиграл матч?.. Все журналисты сошлись в одном: в суде Крамнику свою правоту не доказать. Могло быть какое-то денежное решение в его пользу, но результативного – не могло быть.
– Так и мы это понимали. Дураков нет. Все понимали, что звание ему никто не вернет. Поэтому его решение остаться – это чисто мужское решение. Если бы он проиграл матч с разницей в очко, никакие адвокаты ничего бы поделать не смогли.
Уехать – тоже вариант. Но так, как все получилось – даже лучше.
– И теперь Крамник – главный претендент на приз «Fair Play»?
– Этого я не знаю. А вот чтобы Топалову и его людям шахматный мир выразил бы свое «фу» – этого очень бы хотелось.
– Ну, шахматный мир, как ты сам понимаешь, неоднороден, мягко говоря. И ждать какой-то консолидированной реакции, мне кажется, было бы несколько наивно. В этом мире каждый сам за себя.
– Согласен. Если и увидим какую-то общую реакцию, то, скорее всего, продлится она недолго.
– Если даже увидим недолгую, но всеобщую реакцию – лично для меня это станет большим сюрпризом.
– Я перед матчем почитал много всякой литературы. Про матчи Корчного, про другие скандалы в матчах на первенство мира... Думал, так – пригодится для общего развития. Но, честно скажу, столько дерьма я даже близко не насобирал, сколько тут Данаилов смог наворотить. И хочется, чтобы ФИДЕ очистилось, наконец, от этого состава Апелляционного комитета.
– Который, как говорят японцы, «потерял лицо».
– Я бы сказал, что лица у него никогда и не было. То есть оно было, но с самого начала оно было... такое.

 

 

 

Александр МОТЫЛЕВ:
«Мне повезло, что не пришлось краснеть ни разу!»

 

– Саша, какой был самый тяжелый момент в матче?
– Даже не столько тяжелый... Неопределенный. Тот момент, когда Владимир не явился на 5-ю партию. И все замерло. И ничего не было понятно: продолжится матч, не продолжится... Мы-то готовились, работали. Но вот это неопределенность – что будет? То ли паковать чемоданы – всё, матч закончен? То ли все как-то разрешится. Но как? И когда? И будет ли переигровка 5-й партии?
– То ли дарим очко.
– Да, этот вариант практически никем не рассматривался. Но в итоге он и случился. Самый маловероятный, казалось бы, вариант. Наверное, если бы я рассматривал ситуацию не как член команды Крамника, а просто как болельщик, любитель шахмат, то все равно бы настаивал на переигровке. Уж больно несправедливо то, что очко и белый цвет ушли к Топалову без игры.
Все мы устали в эти дни отчаянно. И секунданты, и в первую очередь сам Владимир. Видно было, что Данаилов его переигрывает в этой закулисной борьбе.
– Ты знаешь, это очень хорошо было видно всем журналистам. Данаилов без устали носился из одного «переговорного» коттеджа в другой, а Топалов – в джинсах и маечке – стоял и щурился на солнышке. И зримо наслаждался жизнью.
– Собственно, он это и отметил в одном из интервью. Сказал, что за эти 3-4 дня он отдыхал и «очень соскучился по шахматам». А на Владимира в эти дни такое свалилось... Я по себе могу сказать. Вроде мы с Сергеем Рублевским прямого отношения к конфликту не имели – сидим, шахматной работой занимаемся – а все равно всю душу себе вымотали. Так устали за эти дни, как не уставали за иной турнир.
И эта усталость догнала потом в 8-й и 9-й партиях. Видно было, что Владимир играл, как говорится, «не в своей тарелке». Значительно ниже своих возможностей. Взять хотя бы дебют 9-й – это ужас какой-то! И сам Владимир не может объяснить, что он творил. А что тут объяснять – это его усталость догнала, это же очевидно.
После 9-й партии настроение было тяжелое. Дело даже не в том, что он проиграл две подряд, – само качество партий удручало. Непонятно было, за счет чего это качество повышать. Очень тяжелый момент. Чудо, что Владимир нашел в себе силы и переломил ситуацию.
– Даже без учета зевка, что допустил Топалов в 10-й партии, было видно, что Крамник играет ее с совсем другим настроем.
– Владимир играл хорошо. Объективно партия болталась где-то возле ничьей, но от черных требовалось проявить изрядную точность. А Топалов ее и близко не проявил. Так что если сравнить эту партию с двумя предыдущими – это просто небо и земля. Полегче стало. Но тут же другие проблемы появились: как играть две последние, какую тактику выбрать? Напряжение, честно говоря, не спадало до самого конца.

«Жили яко монаси...»

– В материале, который я так и назвал – «Команда» – я писал, что Крамник взял к себе очень приличных, порядочных людей. И все же. Столько времени – в замкнутом пространстве, семь здоровых мужиков, каждый со своим укладом, привычками, наверняка, какими-то странностями... Ну не поверю я, что с начала и до конца все всегда было гладко, что день за днем все бросались друг другу в объятия. Наверняка были моменты, когда все осточертевает и хочется выместить свое настроение на ближнем. Как в команде выходили из таких ситуаций?
– Да уж... Для меня это вообще был первый подобный опыт. Люди совершенно разные, под одной крышей, зачастую даже не было времени, чтобы куда-то выйти.
Не скажу, что удивлен, скорее, приятно поражен тем, что атмосфера в команде была практически идеальная. Никто голоса ни на кого не повысил ни разу! Хотя моменты, как нетрудно догадаться, были нервные, весьма и весьма. Даже трудно передать, насколько все накалено было. Напряжение в воздухе висело, как говорится. И тем не менее, отношения оставались отличными. Особенно после всех гадостей, что шли с той стороны, мы как-то сплотились. Можно даже сказать, уверовали в чудо. И чудо случилось.
– Рублевскому после двух подряд поражений шефа не пришлось «доставать из рукава» все свои коронные хохмочки, шутки-прибаутки?
– Да постоянно... И до поражений, и после. Главное, чтобы никто не цеплялся: что, как, почему не получилось. Не надо никому мозги компостировать. Наоборот, каждый вечер мы гуляли с Володей: Сергей, я, Мигель Ильескас. От мусорного бачка до дома – наш коронный маршрут. Так сказать, восстанавливали душевное спокойствие.
– А в степь не уходили? Она же тут рядом, и никаких бачков.
– Да нет, не уходили. Темновато уже было, когда мы на прогулку выбирались. Все могло печально закончиться. А тут дорога ровная, и мы давай по ней круги наматывать. У нас, в принципе, люди все веселые, так что атмосфера во время этих прогулок была что надо.
– Рублевский сказал, что весь матч держали сухой закон. Я ему верю, хотя, честно говоря, тяжело себе это представить. Опять же, здоровые мужики, и такие нервные ситуации были, да и просто – чтобы целый месяц!..
– Даже два – учитывая месяц сборов перед матчем. Ну и что? Мне было полегче – в том плане, что я вообще не особо люблю это дело. Так, за компанию.
А чтобы всем держать сухой закон, договорились еще заранее. Просто чтобы не было непредвиденных последствий.
– Кто-то «развяжется»...
– Ну да, кто-то мог стресс снять слишком обильно и хорошо. Поэтому была всеобщая договоренность, и могу сказать, что держать сухой закон было нетрудно. Зато после победы снять эти запреты было особенно приятно.
– А другие естественные мужские желания? Тоже «сухой закон»?
– Ну, даже если это и не так, я бы все равно не стал об этом говорить... Команда – она и есть команда. Все должно остаться внутри нее.
– Получается монашеская обитель какая-то. Жили «яко монаси»...
– И душа этой обители – повар. Прямо волшебник. Специалист экстра-класса. Потом уже, на последние партии мы стали его использовать в качестве «тяжелой артиллерии». Талисмана, проще говоря. Стали его брать на партии. Сказали: Виктор, ты уже можешь не готовить, но в зале обязан появляться. Результат налицо: победа и две ничьи с позиции силы.
– А массажист – он пользовал только Крамника или к нему любой мог обращаться?
– Любой член команды. У меня были проблемы, и он мне помог; Мигель, я знаю, тоже к нему обращался. Он никому не отказывал.
– Получается, что быт был налаженный...
– ...но однообразный, очень однообразный. Это даже по прогулкам можно понять.
– Почти весь матч вы даже в зрительном зале не появлялись, не то, что в пресс-центре. Не хотели свои реакции показывать или это Владимир так вас работой загрузил?
– Да нет, просто эти часы хотелось для отдыха использовать. Потому что время для подготовки к следующей партии – оно длится с вечера до утра, а пока идет сама партия, хочется хоть чуточку отдохнуть. Поэтому приезжать и снова смотреть на шахматы ну совершенно не было сил.
– Пересекались с секундантами противоположной стороны?
– На удивление – ни разу. Те, видимо, тоже много работали и, как и мы, стремились любую свободную минуту использовать для пассивного отдыха. Поспать, полежать, собраться с мыслями. А потом – снова за работу. И так каждый день.

 

Мухи отдельно, котлеты отдельно

– Матч закончен. Оставаясь в рамках цензурных выражений, можешь сказать несколько слов о действиях болгарской делегации?
– Ясно, что все протесты были неспроста. Каждый протест – часть общей и заранее продуманной программы. Мое мнение, что некоторые члены команды Топалова только этим и занимались. Потому что чем еще они занимались – никто не мог понять.
Задача была – выбить Владимира из нормального психологического состояния. Все знают: в отличие от Каспарова, некоторых других шахматистов Крамнику нет необходимости ненавидеть соперника, чтобы хорошо играть. Известно, к примеру, что Ботвинник не мог нормально играть партию, если не испытывал к противнику неприязненных чувств. И когда он проигрывал матч Талю – а Таль был настолько превосходный человек, что к нему невозможно было испытывать неприязнь – то очень мучился, не зная, что бы такое еще придумать. И когда журналисты спросили Ботвинника после матча, как тот к Талю относится, Михаил Моисеевич сказал: «Да, Таль очень приятный человек, но вот его дядя...» То есть нашел все-таки способ, чтобы злостью подпитаться.
Так вот, Владимиру ничего такого не требуется. Ему важнее собственный душевный комфорт. И соперники это очень хорошо понимали, и раскручивали, раскручивали свою кампанию, пока она не стала уже совсем невыносимой для любого нормального, я считаю, человека. В какой-то степени они добились своего. Очко потеряно, белый цвет потерян, пришлось три подряд играть черными... А о психологическом равновесии и говорить нечего. Так что поработала болгарская делегация, надо признать, отменно.
– А методы?..
– Ну что методы – наверное, они считали, что в матче на первенство мира все средства хороши. Но справедливость все равно восторжествовала.
– Топалов – великолепный, большой шахматист. Стоит ли его зачислять внутрь этой грязной кампании или оставить вовне? Могло такое быть, что руководители его делегации сказали Веселину: «Парень, мы тут кое-что будем творить, так что ты не обращай внимания и занимайся своим делом». Или не нужно строить из него невинную овечку?
Роль Данаилова и тех людей, которые, будучи причисленными к болгарской делегации, непонятно чем занимались, в общем-то очевидна. Но роль Топалова во всей этой истории для меня неясна.

– Я считаю (но специально оговариваю, что это только мое мнение), что все члены делегации несут ответственность за поступки каждого. И я бы на месте даже секундантов – хотя я понимаю, что они не имели, может быть, прямого отношения к происходящему – чувствовал себя очень неуютно. Мне, я считаю, повезло: я оказался в такой команде, что мне не пришлось краснеть. Ни разу.
А что касается Топалова, возможно, что Данаилов и отстранил его волевым решением от участия во всей этой возне. Но никто ведь не мешал Топалову высказать свое мнение – если оно вообще было и тем более если было противоположно мнению Данаилову. Никто не мешал Топалову выступить вперед и элементарно сказать: «Хватит!» Но он ничего не подобного не сделал.
Я не отношусь к людям, которые жаждут победы, что называется, любой ценой. Уверен, что и Крамник – тоже. И то, что творил Данаилов, ущербно прежде всего для его подопечного. Тысячи болельщиков уважали Веселина за его блестящий стиль. И мне трудно поверить, что сейчас не начнется отток этой болельщицкой любви. На месте Данаилова я бы задумался прежде всего об этом. Потому что люди болели не за Данаилова – за Топалова. А за кого им болеть сейчас?

 

Расспрашивал Илья Одесский



   Главная  О компании  Статьи по разделам  Лучшие партии месяца  Творческие обзоры  Портрет шахматиста  Интервью  Закрытый мир  Архив Новостей  Гостевая книга  Ссылки